При распределении даров благодати между святыми угодниками христианской церкви, значительная доля её досталась св. великомученику Власию. Ему поручено было покровительство и защита всего живого, служащего в помощь и пригодного на потребу человека, ещё с тех первоначальных времён, когда на простом созвучии имён (Власий приравнивался языческому Велесу) можно было укрепить веру доверчивых и успокоить подозрения сомневающихся.
Впоследствии, по мере того, как народная жизнь, во всех своих проявлениях, развивалась, благодатной силы Велеса оказалось недостаточно, понадобилось участие иных добрых сил, новых помощников и покровителей.
В русском православном мире, в помощь земледельцам, явились св. мученики Борис и Глеб, пчеловодам — Зосима и Савватий Соловецкие, сберегателем домашней птицы — Сергий Радонежский и т. д.
Все они явились в дополнение к тем святым, которые перешли из греческой церкви и завещаны древней Русью: св. Георгий Победоносец — для рабочего скота, а с ним св. Афанасий и Кирилл (2 мая — здесь и далее по старому стилю).
Для всякой птицы, идущей в пищу, услаждающей слух и истребляющей вредных насекомых и т. п., — покровителями служат сорок мучеников, утопленных за веру в Севастийском озере (исключительно для гусей — Никита-мученик); для овец св. Анисим (15 февраля) и вровень с Егорием, в одинаковую с ним силу значения и почитания, — защитники лошадей св. муч. Флор и Лавр (в народном языке часто сливающиеся в одно имя Флор-Лавр или еще чаще «Фролы»).
Празднование Егорьева дня и Фролов отличается особым чествованием, так что в этом отношении святые эти затмевают не только меньших угодников, но и столь почтенного, по первородству и древнему преемству, как св. Власий.
В настоящее время присвоенная честь и то значение, которое приписывалось Власию в доисторическую эпоху, сохранились более в народном календарном языке, чем в церковных празднествах и обрядах.
Власия зовут «бокогреем» и «сшиби рог с зимы» за то, что память этого греческого великомученика падает на 11 февраля, т. е. на то время, когда зимние холода часто становятся более мягкими и морозы уже не столь велики.
Солнце начинает сильно пригревать, и в тамбовских краях говорят, что «с Власьева дня полоз саней покатится и корова бок греет», что значит, в переводе на общепонятный язык, что следы шагов и полозьев, остающихся в феврале на снегу, начинают «лосниться», а это и называется «полоз покатится». Замечают также, что выпущенная на прогулку скотина, ввиду того, что на дворе ещё очень холодно, старается встать так, чтобы солнышко ударяло на неё.
Те же тамбовцы на Власьев день стараются вообще не работать, в расчёте предохранить свой скот от падежа. Молитвы во время самой эпидемии обращаются, помимо всех других святых, прямо к Власию: «Св. Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли — играли, а с поля шли — скакали».
Эта вера цельнее убереглась в чернозёмной России, где давние выселенцы из коренной и срединной Руси, удалённые от влияния Москвы и Киева и дошедшие до полного отчуждения на окраинах государства, до сих пор являют образцы полного двоеверия.
В коровниках и хлевах ставят образ св. Власия. Запасаются подобными иконами от владимирских ходебщиков, на случаи общих молебнов, как, например, в первый день выгона скота в поле и, в особенности, в день Преполовения и во время падежа скота.
С иконою св. Власия обходят без священника больных: овцу, барана, лошадь и корову, связанных хвостами и выведенных на деревенскую площадку. По обходе заражённых, гонят их за село, в овраг, и там, в память языческих обрядов, побивают животных камнями и припевают: «Мы камнями побьём и землёй загребём, землёй загребём — коровью смерть вобьём, вобьём глубоко, не вернёшься на село».
Затем на трупы набрасывают усердно столько щепы и соломы, чтобы сделать костёр, способный спалить всех четырёх жертвенных животных без остатка. Так поступают в Чамбарском уезде (Пензенская губерния).
В резкую противоположность этому обычаю, на глухом севере, например, в Кадниковском уезде Вологодской губернии, чествование Власьева дня знаменуется многолюдным молебствием, съездом целых волостей и бесчисленными молебнами (простыми и водосвятными) в промежуточное время между заутреней и обедней.
Это празднество сопровождается также следующим местным обычаем: на особые столы, а за недостатком их, прямо на церковный пол, кладутся караваи ржаного хлеба, который священники кропят святою водою и хозяйки скармливают скотине.
«Власьев день» (пишут оттуда) — праздник по всем приходам на три дня и больше. Варят пиво, покупают водку, приглашают всю родню — словом, празднуют широко и разгульно. В обилии вологодских жертвенных хлебов, таким образом, до некоторой степени, богатая храмами северная лесная Русь сберегала родственное племенное сходство с малоцерковной чернозёмной украйной Великороссии.
Зато на севере, в среде более раннего заселения страны, с примечательной последовательностью и в явной неприкосновенности, сберегались на окраинах всех древних лесных городов храмы во имя священномученика Власия, намеренно строившиеся некогда на главных городских выгонах (в Вологде, Костроме и др.).
Там же, где власьевские церкви вошли в срединную черту городов (как в Москве, Ярославле и пр.), они служат лишь мерилом и показателем постепенного роста городского населения. Вместе с тем, все эти города представляют собой однородные картины — в дни, посвящённые церковному празднованию св. великомученика Победоносца Георгия и св. муч. Флора и Лавра, с тем приметным различием, что в первом случае главная роль принадлежит женщинам, во втором — исключительно мужчинам.
На этих двух праздниках и сосредоточивается, собственно, всенародное молитвенное настроение в пользу тех домашних животных, которые составляют основу и главную поддержку всего домашнего строя жизни и деревенского быта. По смыслу этого закона и самые празднества являются выдающимися, обставленными доступной торжественностью и очень яркими проявлениями слепой и твёрдой веры в могущественную помощь святых защитников и покровителей. Эти два праздника, по их распространённости, мы имеем полное право назвать именно всенародными и всероссийскими.
© С.В.Максимов «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903
(9)
