По силе народного почитания и по размерам чествования христианских праздников в сельском быту отведены первые места Рождеству Христову и Св. Пасхе, с тем различием, что на юге России и западе воздаётся большая честь и хвала первому, а по всей Великороссии — второму. На третьем же месте излюбленных торжественных дней св. церкви повсеместно поставлен день 25 марта (по старому стилю) — Благовещение Пресвятыя Богородицы, и притом в самые первые времена водворения на нашей земле православия. 

Ярослав I, оградивший город Киев каменною стеною со входными в неё золотыми воротами, построил над ними благовещенскую церковь и сказал устами летописца: «Да сими врата благие вести приходят ко мне в град сей молитвами Пресвятые Богородицы и св. архангела Гавриила — радостей благовестника». Такой же храм был сооружен над воротами новгородского кремля, и затем вошло в обычай ставить надворотные благовещенские церкви во всех больших старых монастырях, включительно до позднейшего из них — Александро-Невской лавры.

Благовещенская церковь Александро-Невской лавры

В обиходе трудовой деревенской жизни самый праздник считается днём полнейшего покоя и совершенной свободы, понимаемых в таком обширном значении, что, например, во многих чернозёмных местах целые семьи вечером, при закате солнца, идут на мельницы и здесь располагаются на соломе все, и стар и млад, для мирной беседы о том, какова будет наступающая весна, каков посев, какова пахота, каков урожай. 

В этот день благословения на всякое доброе дело — в особенности же на земледельческий труд — в день, когда даже грешников в аду перестают мучить и дают им отдых и свободу, — величайшим грехом считается мельчайшая работа, даже отход или отъезд в дорогу для заработков. 

Не праздное веселье с приправою праздничного разгула, а именно сосредоточенное, молчаливое раздумье приличествует этому празднику совершенного покоя, свободы от дел, основанной на непреложном веровании и повсеместном убеждении, что «в Благовещеньев день — птица гнезда не завивает, девица косы не заплетает». 

Доказательство (по старинной легенде) у всех на глазах: кукушка не имеет своего гнезда, она не умеет его строить и потому старается положить яйца в чьё-либо чужое и готовое. Она несёт такое божеское наказание за то, что дерзнула в Благовещеньев день свить себе гнездо, когда даже глупая курица на такую работу не пускается». 

Придумано и так: если иная птица, по забывчивости, и совьёт тёплое гнёздышко для своих малых птенчиков, то молния обязательно сожжёт то гнездо. А видали также, что виновная птица некоторое время не летает по воздуху, а ходит по земле и яйца носит болтунами, — это Бог наказал её за непочтение ко дню Благовещенья.

В качестве продолжения этого поверья существует и ещё одна легенда: птичка снегирь не пустил в своё гнездо кукушек и снялся драться с самцом, которого и убил. С тех пор кукушка осталась горемычною вдовою, а сам победитель остался навсегда с несмываемым знаком боя и победы: со следами крови кукушкина самца на своих перьях и на всём красном зобу. 

Все птицы в особенности бодро и радостно встречают этот праздник — поверье, отразившееся на прекрасном обыкновении выпускать на волю заточённых в клетки птичек, проникшее в цивилизованные города и породившее там особый род спекуляции в виде торговли птицами, совершенно почти неизвестной в наших деревнях.

Ни на один день в году не приходится столько примет и гаданий, как на день Благовещенья: от него находится в зависимости наибольшее количество тех верований, которые укреплены на практических хозяйственных основах. 

Повсюду (как уже было упомянуто) главные надежды на успех земледельческого труда возлагаются на «благовещенскую просфору», являющуюся выдающейся принадлежностью праздничного чествования. 

В русских церквах ни в один из годовых или двунадесятых праздников не продаётся такого количества просфор. Каждый полагает своею обязанностью запастись хотя бы одним таким освящённым хлебцем. Даже там, где приходов было мало, где церкви были значительно удалены и влияние духовенства было ничтожно, и там такие хлебцы пекутся самими крестьянами, по числу членов семьи, и неосвящёнными употребляются для той же цели. 

Их кладут в севалку (лукошко с семенным хлебом, которое сеятель носит через плечо) на обеспечение благополучия всходов и урожая; измельчёнными в крошки смешивают с посевными семенами, примешивают в корм рабочему скоту и т. д. Сами хозяева посевного хлеба в поле из мешка в мешок не пересыпают. В день сева никому и ничего взаймы не дают, пустые мешки с поля везут, а не несут, и с Благовещенья никто и никогда не станет сеять, чтобы не накликать неурожая. Есть даже поверье, что в какой день случился этот праздник, тот полагается несчастным для посевов и пахоты, а следующий за ним день самый удачный и счастливый.

Благовещенская просвирка, обнадёживающая хлебопашцев, не отказывает в своей силе-помощи, между прочим, и пчеловодам, по молитве их о том, чтобы «повелел Господь пчёлам начать святые мёды, жёлтые и белые, и частые рои в пожитке и миру христианскому в удовольствие». Просфорным порошком, смешанным с мёдом, прикармливают пчёл (Тамбовская губерния).

День Благовещенья, как и многие другие праздники, не обходится без того, чтобы не пристроили к нему некоторых суеверных примет и древних обычаев, например, относительно огня. 

Огонь стараются не зажигать ни в этот день, ни накануне, и вообще с этого дня считается грехом сидеть и работать с огнём по вечерам: иначе праздник, обиженный и непочтённый, накажет тем, что напустит на пшеницу головню, на пчёл — ленивое роенье, и удачлив будет тот, кто догадается в этот день сжечь несколько щепоток соли в печи, а также и тот, кто с Благовещенья начинает спать в клети, так как жжёная соль имеет целительную силу в горячках и лихорадках, а спанье на холоде вообще обеспечивает здоровье, укрепляя его.

Для тех верующих, у которых пугливое воображение настроено так, что всякий выдающийся в году день либо предвещает беду, либо ласкает надеждой на лучшее, — Благовещеньев день также кое-что обещает. 

Так, например, если хозяйка между праздничной заутреней и обедней возьмёт помело и сгонит с нашеста кур, то к Светлому празднику они уже постараются нестись, чтобы приготовить к празднику свеженьких яиц для христосованья. 

Уверяют также (несомненно по живым наблюдениям), что испорченные, забалованные люди, завистливые на чужое добро, стараются в этот день украсть, осторожно и незаметно, хотя какую-либо безделицу («заворовывают»), чтобы пользоваться удачей в своём ремесле на целый год, так как если не поймают вора в этот день, то не попадётся он и впредь.

© С.В.Максимов «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903