Из знамений, сопровождавших рождение Спасителя, появление на небе особой звезды можно назвать самым характерным, насколько таким было помрачение солнца при распятии Спасителя (таковым пророчески признал это последнее знамение ещё Захария—14,7).
Замечательно, что в тропаре Рождеству Христову говорится только о звезде волхвов. А в тропаре всегда выражается вся суть празднуемого события, весь смысл, цель и значение его, указывается главная и средоточная сторона этого события.
И так как тропари и кондаки — древнейшие из праздничных песнопений и потому могут служить выразителями взгляда древней церкви на сущность евангельских событий, то, следовательно, по древнему церковному воззрению самый характерный эпизод Рождества Христова составляет именно появление звезды Новорожденного.
Появление звезды при рождении как будто подтвердило правоту астрологии, тогдашними представителями которой были открывшие на небе звезду Мессии волхвы, правоту идей, которые не только наука, но и так называемый здравый человеческий смысл считают окончательно неверными.
Вследствие этого евангельский рассказ о рождественской звезде (записанный только у ев. Матвея) всегда ставил богословов в затруднение, а отрицательной науке давал орудие против достоверности евангельской истории. Между прочим говорили, что рассказ этот хочет объяснить магическую силу чудотворения в Христе (Эйшаль).
Известно, как богословская наука пытается устранить порождаемую этим евангельским повествованием трудность. Говорят, что Бог в данном случае также направил к благим целям заблуждения волхвов, как Он направляет к благу грехи наши. В этом действии Промысла усматривают снисхождение Божие к слабости человеческой. «Как часто Бог снисходил не только к чувствам и мыслям людей, но даже к их слабостям и предразсудкам!» (Гаманн). «Суеверие часто прокладывает путь к вере» (Неандер). Но это было бы снисхождение к вредной слабости.
Сомнительно, чтобы Вифлеемская звезда появилась на небе только ради волхвов, для приведения их в Иудею. Одинаково трудно предположить, чтобы Бог сотворил для этой цели новую звезду, как и то, чтобы Он воспользовался в данном случае какой-либо из существовавщих звёзд, сообщив ей особенное движение и блеск.
В царстве благодати ещё менее, чем в царстве природы, возможны случайность и произвол. Если, при рождении Спасителя на земле, появилась на небе особая звезда, то она должна была появиться и не могла не появиться. Появление её вызвано с такою же необходимостью — рождением Спасителя, с каким вообще причина вызывает следствие. Притом говорить, что звезда появилась только для волхвов, чтобы, сообразно их астрологическим воззрениям, указать им Новорождённого Мессию, говорить это значит умалять всё неизмеримое величие этого эпизода рождества Христова, взятого самим по себе.
Из обстоятельств, сопровождавших рождество Христово, ни одно столько не говорит нашему сердцу и уму, как это, если взять его во всей евангельской чистоте, т. е. не затемнённым и не ослабленным мудрствованиями богословов (о цели и смысле появления звезды).
В самом звёздном мире рождение Спасителя производит какую-то перемену, уловленную в своё время зорким глазом специалистов. Происшедшее неощутимо для земли, на которой оно имело место, рождество Христово было почувствовано небом, от которого оно было так удалено, совершенно подобно тому, как принятое равнодушно людьми оно было восторженно прославлено ангелами.
Восточные маги в своих ожиданиях звезды пред рождением великого Царя в Иудее были далеко не одиноки. Что подобные мнения не были чужды и современному им иудейству, на это, как давно замечено учёными, указывает принятое на себя одним лжемессией апостольского времени прозвание «Баркохбы» (сын звезды).
Есть и прямые свидетельства, что вообще чуждое, если не прямо враждебное астрологии (раввины говорили, что астрологи не обладают знанием закона, что кто научится хоть чему-нибудь от волхва, заслуживает смерти), иудейское богословие ожидало пред пришествием Мессии появления звезды.
В одном из древних мидрашей (толкований на св. Писание) даётся такое объяснение пророчеству Валаама о звезде от Иакова: «вот семилетие, в которое придёт Сын Давидов: в первый год не будет достаточно пищи; во 2 — стрелы голода пущены; в 3 — великий голод; в 4 — ни голода, ни изобилия; в 5 — великое изобилие и звезда засветит с востока, и это есть звезда Мессии; и она будет светить с востока 15 дней, и если это продолжится, будет хорошо Израилю; в 6 — речения и возвещения (о пришествии Мессии); в 7 — войны и в конце нужно ожидать Мессию».
В другом мидраше (из того же собрания) тоже говорится, что за два года до рождения Мессии должна появиться звезда на востоке. Поразительное совпадение с вероятным (на осн. Мф. 2, 16) временем действительного появления звезды волхвов. Самое пророчество Валаама заключало в себе предсказание о появлении звезды при рождении Спасителя, потому что вообще пророчества всегда имели, кроме иносказательного, и буквальный смысл (ср. пророчество о разделении риз, о напоении уксусом и желчию в 21 пс.).
С другой стороны, не смотря на всю свою исключительность в мировой истории, событие рождества Христова не единственное событие, которое сопровождалось знамениями на небе, и не на него лишь отозвался звёздный мир. Так и последний суд над миром и преобразование (обновление) земли будет сопровождаться глубокой всеобъемлющей пертурбацией звёзднаго мира.
Ибо только этот смысл может иметь выражение, что при конце мира померкнут светила, звёзды спадут с неба и силы небесные подвинутся (Мф. 24, 29). По библейскому учению столь великая катастрофа небесная в уменьшённом виде повторяется при всех значительных переменах на земле, особенно при переменах в судьбах человечества, напр., при падении больших монархий, при кровопролитных войнах.
Так, напр., великие знамения на небе предсказаны при окончательном разрушении Иерусалима язычниками. И, по свидетельству современных историков, эти предсказания исполнились: общее впечатление от этих свидетельств (может быть, немного преувеличенных, что естественно для таких писателей, как Флавий) такое, что на небесном своде во время иудейской войны несомненно творилось нечто необычное.
Подобные же знамения на небе, перевороты в звёздном мире предсказаны пророком Исаиею ко времени разрушения вавилонской монархии (13, 10), пр. Иезекиилем — ко времени падения Египта (32, 7) и вообще считались пророками неизменною принадлежностью сильных переворотов на земле (Ис. 34, 4; Иоиль 2, 31; 3, 15).
В человечестве всегда существовало убеждение, что наступление чем-нибудь выдающихся периодов в истории сопровождается необыкновенными явлениями на небе. По Диодору Сицилийскому, астрологи полагали, напр., что звёзды предсказывают сильные бури, засуху, землетрясение (II, 30) и всякую перемену счастливую и несчастную «не только для народов и стран, но даже для царей и толпы» (II, 30; след., гл. обр., для первых).
Это убеждение настолько сильно и повсеместно, что могло быть только результатом долголетнего опыта. Так как перемена в судьбах человечества обусловливается появлением в его среде великих деятелей (завоевателей, мудрых законодателей) или исчезновением их со сцены (тиранов), то это убеждение человечества выразилось в такой форме, что звёзды предвещают собственно рождение и смерть великих людей. Поэтому жизнь последних всегда окружена верованиями такого рода.
Так, Светоний говорит, что около времени смерти Цезаря косматая звезда светила постоянно в течение 7 дней, восходя около 11 часов (Caesar. 88). Раввин Абарбанел (1437—1508 г.) говорит (в комментарии на пр. Даниила), что соединение Юпитера и Сатурна (приближение их друг к другу на небесном своде) всегда служить обозначением великих событий, а соединение их в знаке Рыб, каковое созвездие этот раввин по некоторым мистическим основаниям считает созвездием Израиля, знаменовало важнейшие эпохи в истории Израиля; так подобное соединение было за 3 года до рождения Моисея; вследствие такого же соединения во время Абарбанела (1463 г.) ожидали пришествия Мессии. Шекспир говорит: «пред смертью нищих мы комет не видим; но небеса, пылая, возвещают смерть властелинов» (Генр. VI).
Все приведённые данные были бы ещё поразительнее и поучительнее, если бы считать твёрдо обоснованным предположение некоторых астрономов, что самая звезда волхвов по временам опять появляется на небосклоне, что это возращение её периодически правильно и что оно совпадает с поворотными эпохами в истории человечества.
Так, в 1603 году известный астроном Кеплер заметил соединение Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб, при чем эти большие планеты, составляющие на небосклоне звёзды первой величины, оказались так близко друг от друга, что могли быть приняты за одну необыкновенную звезду. Это явление началось 17 декабря (здесь и далее по старому стилю).
Весною следующего года к обеим этим планетам присоединился Марс, чрез то увеличив объём и блеск этого соединения, а 10 октября 1604 г. в восточной ноге созвездия «Змееносец», по соседству Юпитера и Сатурна, появилась новая звезда, превосходившая все звёзды первой величины (Юпитера, Сатурна), звезда необыкновенно блестящая и имевшая особенный цвет, искрившаяся переменными цветами, «подобно короне из драгоценных камней». Так выражается о ней ученик Кеплера Бруновский, напоминая этим замечанием описание у Игнатия Богоносца вифлеемской звезды, которая, по нему, «искрилась подобно бриллианту, больше всех других звёзд» (Посл. к Ефес. 16).
Просветив ярко около года, а затем постепенно теряя свой блеск, новая звёзда исчезла в марте 1606 г. Кеплер, описавший это явление, занялся исследованием, мог ли подобный феномен произойти в эпоху рождества Христова, и пришёл к заключению, что такое планетное соединение происходит каждые 800 лет (точнее чрез 794 г. 4 м. 12 д.) и должно было произойти в 747 г. от основания Рима, след. за 2 года до настоящего года Рождества Христова, ибо общепринятая христианская эра (введённая римским аббатом Дионисием Младшим), как доказано, делает ошибку на 4 года; а евангельский рассказ даёт основание думать, что звезда волхвов появилась за 2 года до Рождества Христова: Ирод велит избить вифлеемских детей от 2 лет и ниже по возрасту, вероятно, в виду того, что звезда явилась волхвам за 2 года до их появления в Иерусалиме.
Взгляды Кеплера развиты впоследствии Мюнтером, Иделером и Визелером. По их вычислениям Юпитер и Сатурн должны были соединиться 20 мая 747 г. «и первоначально находились по отношению к Персии на восточной стороне неба; 27 октября в том же знаке Рыб и в том же положении друг к другу эти звёзды могли быть видимы уже на южной стороне неба. Различные комбинации этих планет, имевшие место в течение некоторого времени, могли казаться движением необычайной звезды, и именно с востока на юг, т. е. по тому самому направлению, по которому пришли в Иерусалим восточные мудрецы» (Будкевича, Жизнь Иисуса Христа, Спб. 1887. 299).
На Иудею, может быть, указывало волхвам и явление звезды в знаке именно Рыб. Астрономом Гольдшмидтом установлено также, что такое звёздное явление могло быть видимо людьми, оставившими Иерусалим, и что оно могло указывать им путь, почти идти пред ними, по направлению к Вифлеему и остановиться над ним.
Визелер в астрономических таблицах Китая, в достоверности которых не сомневается Гумбольдт (Космос, т. 1, 90 и д.), нашёл упоминание о переменной звезде, появившейся в эпоху именно рождества Христова (стр. 61). Если бы можно было считать твёрдо установленным, что в эпоху Рождества Христова произошло описанное астрономическое явление, то очень вероятным было бы предположение, что оно именно привело волхвов в Иудею.
Оно не только отличается необыкновенным характером, но и «представляет из себя зрелище на ночном небе, которое не могло не привлечь внимания всех наблюдателей неба, особенно астрологов» (Эдер. 269). Но Притчард доказывает, что во время своего соединения (т. е. приближения друг к другу) планеты Юпитер и Сатурн не кажутся одной звездой, так как расстояние между ними в то время не менее диаметра луны.
Другие, считая звезду волхвов тоже периодической, полагают период её возврата в 317 лет. Такое предположение высказано несколькими астрономами по поводу появления 20 февраля 1901 года в созвездии Персея новой звезды, названной Nova Persei. Астроном Шу по поводу этого появления составил полный список временных звёзд, о которых сохранились более достоверные известия.
Первая из них отмечена у китайцев за 143 г. до христианской эры (у Плиния есть упоминание о яркой звезде за 130 лет до P. X.), а последняя — звезда Персея. Между ними идёт ряд следующих годов по Р. Хр.: 123, 173, 369, 386, 389, 393, 827, 945, 1012, 1202, 1230, 1264, 1573 (звезда Тихо-де-Браге), 1578, 1600, 1601 (звезда Бруновского, о которой писал Кеплер), 1670, 1690, 1848, 1866, 1876, 1885, 1892.
Американский астроном Тоттль высказал предположение, что звезда в Персее та самая таинственная звезда, которая вела по преданию волхвов. Между годом P. X. и звездою Персея можно найти в списке Шу 3-4 периодических звезды, разделённых приблизительно одинаковым промежутком времени от 300 до 340 лет. Это звёзды 945 г., 1264 г., 1572 г.
Если бы этот список был полный, то, может быть, в нем были бы звёзды около 320 годов (то есть 369 г.) и 640 г. Таким образом можно предполагать, что одна и та же периодическая звезда появляется на небосклоне приблизительно раз в 317 лет (1902:317=6).
Правда 1) она то опаздывает (звезда Персея опоздала на 12 лет), то спешит (звезда Тихо-де-Браге появилась чрез 300 лет после своей предшественницы); 2) появляется не в одном и том же месте небосклона: три названные звезды из списка Шу появились в созвездии Кассиопеи, а не Персея (и не Рыб). Но и кометы то опаздывают, то спешат, и блуждают по небесному своду, говорят защитники этого взгляда (Вестник Иностранной Литературы 1902 г., январь, 330 и д.).
Как ни гипотетичны оба указанные отождествления звезды волхвов с периодическими небесными явлениями, всё же они не могут не навести на некоторые сопоставления. Если верно, что звезда волхвов возвращается, то возвращается она в эпохи, действительно, поворотные в истории человечества. Кеплер прямо и называет эти эпохи: Адама, Еноха, потопа, Моисея, Исаии (начало вавилонской, греческой и римской эры), Христа, Карла В., реформации. Годы Тоттля тоже знаменательны: 317 (=313), 633 (=622) и т. д.
На протяжении истории не было, конечно, события большей важности, чем рождение на земле Богочеловека. Оно, как и всякое событие во внешнем мире, имело тоже две стороны — внешнюю или видимую и внутреннюю, духовную. По первой своей стороне оно было рождением нового Человека в мир, который, по-видимому, остался равнодушным к этому событию. Внутренняя же сущность этого события была такова, что оно — ни больше, ни меньше — как переворачивало всё до основания в мире.
Ибо чем, как не радикальным переворотом в твари, нужно было назвать ту перемену в ней, по которой она в одной своей части становилась Богом? Происходила, таким образом, перемена в самой природе мира, в самом существе его. Удивительно ли, что такая глубокая перемена в существе мира дала себя чувствовать далеко за пределами нашей планеты?
Большинство отцов и учителей Церкви относительно звезды волхвов держались того мнения, что она была нарочито создана Богом в момент рождения Спасителя (Игнатий Богоносец, Ориген, Евсевий) (одиноко стоит мнение св. Златоуста, которому следует Феофилакт, что это был ангел во образе звезды).
Св. отцы, конечно, не могли знать, по тогдашнему состоянию астрономической науки, что значит ввести в звёздное небо новую звезду. Но если бы и знали это, едва ли отказались бы от своего мнения. И мы теперь немного знаем об этом.
Новейшие астрономические объяснения для появления новых звёзд крайне сбивчивы и противоречивы и ничего не говорят о том, как должно повлиять на всю систему строго согласованного во всех своих частях и повсюду подчинённого закону тяготения мира появление новой звезды или даже только новое распределение уже существующих звёздных миров. Можно только предполагать, что такое появление должно вызвать целую пертурбацию в звёздном мире, т. е. во вселенной.
С пришествием на землю Спасителя, на ней должен был произойти целый нравственный переворот. Силу и величину этого переворота пророки не преувеличивали, когда говорили, что вместо каменных сердец в людей имели быть вложены мягкие плотяные, что сухие чёрствые души людей имели быть обращены одна к другой, сердце отца к чаду и сердце человека к искреннему его.
Но пересоздать нравственную природу человека, не касаясь физической среды его развития, так же невозможно, как сделать землю с её настоящими физическими условиями небом. И если мы ожидаем, по обещанию Божию, на земле нового неба, сошествия на неё небесного Иерусалима и храма (Апок. 21, 1, 2), то столь благодетельная и резкая нравственная перемена в нашей планете будет сопровождаться совершенной переменой физической природы на ней («земля и яже на ней дела сгорят» 2 Петр. 3, 10).
Могла ли и глубокая нравственная перемена в людях после первого пришествия Христова не сопровождаться какою-либо неуловимой, неощутимой переменой условий земной жизни, а эта последняя перемена не иметь для себя верховного основания в надземных сферах? С явлением Спасителя в мир в него привзошёл столь обильный приток жизни и света, что удивительно ли, если небо заблистало новыми светилами?
О характере указанной перемены мы могли бы судить только в том случае, если бы имели верное понятие о звёздном мире и его отношении к земле. Но современная астрономия, не смотря на все успехи свои, не даёт нам не только надлежащего понятия о звёздах, но и верного представления о них.
Заставляя нас мыслить звёзды (подобно солнцу) громадными шарами раскалённых до газообразности веществ, она прилагает к надземным телам категории (законы мысли) чисто человеческого и земного восприятия, связанные с возможной лишь на земле физиологической организацией (шар — форма чисто человеческого зрительного восприятия, как и раскалённое состояние, газообразность).
При столь же неточных, если не сказать — наивных, представлениях современной астрономии о звёздном мире, компетентна ли она делать исчерпывающие заключения об отношениях этого мира к нашей планете и человечеству? Если же так, то и полного объяснения великому эпизоду рождества Христова, рассказанному у св. Матфея, мы можем ожидать только от астрономии будущего, которая не будет с самоуверенностью нынешней мерить небо на земной аршин.
© М.Скабалланович «Христианские праздники. Рождество Христово», Киев, 1916
(8)
