Праздник Рождества Христова начался всенощною и обедней в день Рождества. Пели превосходно, я нигде не слыхала такого стройного задушевного пения, как в Институте; после обедни возвратились в дортуар, где все разбрелись по разным местам или уселись на свои места за кроватями; кто читал, кто шил костюмы, кто делал украшения на ёлку. 

Маленькие сравнительно с большими мало наряжались, ограничиваясь обходом в костюмах своих дортуаров маленького класса, не дерзая даже спускаться на второй этаж к большим, где встречали их насмешками и бесцеремонно прогоняли. 

Большие же целыми группами, в чёрных шёлковых или уродливых масках, окружённые девицами других отделений, недружных с ними (чтобы нельзя было узнать), ходили везде. Здесь были и Пьеретты и Papes de fous (шуты), цветочницы, цыганки, маги, были и оригинальные костюмы и чрезвычайно дорогие; некоторым присылали из Большого театра, а в 1855 году М. была замаскирована членом Адского Парламента: сатира, направленная против Англии, очень удачная; костюм был замысловатый и дорогой. 

Маски пользовались большою свободою, ходили ко всем, даже к maman, где их угощали, а они танцевали согласно их костюмам, нередко высказывали свои обиды и замечания тем лицам, которыми были недовольны. Это было безопасно, потому что никто не имел права заставить снять маску, а никто из своих не выдавал подругу. То был старинный обычай Института, и нарушить его никто не смел. 

О костюмированных балах в петербургском Екатерининском институте вспоминала Н.М. Ковалевская: «Можно сказать, что костюмы были великолепные: турчанки, гречанки, тирольки, словом, всех наций, какие нам были известны, являлись в зал пёстрой толпой, сияя молодостью, красотой и красивым нарядом. 

Было 7 часов вечера, большой зал был освещён светло и красиво. Его высочество принц Ольденбургский, начальница со своими знакомыми, родные — уже заняли свои места; попарно ввели девиц в казённых платьях, за ними шли костюмированные тоже парами, в порядке надетых национальных костюмов. Когда все заняли свои места, начались танцы. 

Вдруг музыканты заиграли какой-то весёлый вальс, двери из физической комнаты с шумом широко распахнулись, и в зал стала катиться со звоном и треском огнедышащая гора, выбрасывающая из своего жерла не лаву, нет, а конфеты, фрукты и разные сласти, которые ловко подхватывали девицы. 

За горою появился верстовой столб и ветряная мельница. Махая своими крыльями, она захватила ими столб и стала вертеться в бешеном вальсе. Всё это очень понравилось начальнице, но больше всего — показавшаяся затем цыганская палатка с группами цыганок в самых разнообразных костюмах, которые под звуки музыки плясали по-цыгански, а кончив танцы, запели песню». В.Гарулли в числе маскарадных костюмов называет чёрные и белые домино, костюмы времён года, цыганок, ведьм.

Устройство ёлки было другим развлечением. Маленькие довольствовались их устройством в дортуарах; большие в физической или рисовальной зале. Привозимое родными и купленное по записке классными дамами, пополненное складчиною от девочек всего отделения, шло на украшение ёлки; каждое отделение старалось богаче её украсить. 

Кроме того, каждая из нас имела право вешать на ёлку подарки, предназначенные своим обожательницам, которые после освещения ёлки снимались и подносились по принадлежности приятельницами, но не самими. 

После зажжения ёлки играли на фортепиано, танцевали, приходили приглашённые на ёлку, приезжали родные, которых угощали и подносили подарки.

© «Институтки: Воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц»