Двенадцать Евангелий

Автор: Никифоров-Волгин В.А.


001


До звона к чтению двенадцати Евангелий я мастерил фонарик из красной бумаги, в котором понесу свечу от Страстей Христовых. Этой свечой мы затеплим лампаду и будем поддерживать в ней неугасимый огонь до Вознесения.


— Евангельский огонь, — уверяла мать, — избавляет от скорби и душевной затеми!


Фонарик мой получился до того ладным, что я не стерпел, чтобы не сбегать к Гришке показать его. Тот зорко осмотрел его и сказал: — Ничего себе, но у меня лучше!


При этом он показал свой, окованный жестью и с цветными стёклами.


— Такой фонарь, — убеждал Гришка, — в самую злющую ветрюгу не погаснет, а твой не выдержит!


Я закручинился: неужели не донесу до дома святого огонька? Свои опасения поведал матери. Она успокоила.


— В фонаре-то не хитро донести, а ты попробуй по-нашему, по-деревенскому, — в руках донести. Твоя бабушка, бывало, за две версты, в самую ветрень, да полем, несла четверговый огонь и доносила!


Предвечерье Великого Четверга было осыпано золотистой зарёй. Земля холодела, и лужицы затягивались хрустящей заледью. И была такая тишина, что я услышал, как галка, захотевшая напиться из лужи, разбила клювом тонкую заморозь.


— Тихо-то как! — заметил матери. Она призадумалась и вздохнула: — В такие дни всегда... Это земля состраждет страданиям Царя Небесного!..


Нельзя было не вздрогнуть, когда по тихой земле прокатился круглозвучный удар соборного колокола. К нему присоединился серебряный, как бы грудной, звон Знаменской церкви, ему откликнулась журчащим всплеском Успенская церковь, жалостным стоном Владимирская и густой воркующей волной Воскресенская церковь.


002


От скользящего звона колоколов город словно плыл по голубым сумеркам, как большой корабль, а сумерки колыхались, как завесы во время ветра, то в одну сторону, то в другую. Начиналось чтение двенадцати Евангелий.


Посередине церкви стояло высокое Распятие. Перед ним аналой. Я встал около креста, и голова Спасителя в терновом венце показалась особенно измученной. По складам читаю славянские письмена у подножия креста: «Той язвен бысть за грехи наши, и мучен бысть за беззакония наша».


Я вспомнил, как Он благословлял детей, как спас женщину от избиения камнями, как плакал в саду Гефсиманском всеми оставленный, — и в глазах моих засумерничало, и так хотелось уйти в монастырь...


После ектении, в которой трогали слова: «О плавающих, путешествующих, недугующих, и страждущих Господу помолимся» — на клиросе запели, как бы одним рыданием: «Егда́ славнии ученицы́ на умовение вечери просвеща́хуся».


У всех зажглись свечи, и лица людей стали похожими на иконы при лампадном свете, — световидные и милостивые.


Из алтаря, по широким унывным разливам четвергового тропаря вынесли тяжёлое, в чёрном бархате Евангелие и положили на аналой перед Распятием. Всё стало затаённым и слушающим. Сумерки за окнами стали синее и задумнее.


С неутолимой скорбью был положен «начал» чтения первого Евангелия: «Слава страстям Твоим, Господи». Евангелие длинное-длинное, но слушаешь его без тяготы, глубоко вдыхая в себя дыхание и скорбь Христовых слов. Свеча в руке становится тёплой и нежной. В её огоньке тоже живое и настороженное.


Во время каждения читались слова как бы от имени Самого Христа: «Людие мои, что сотворих вам, или чем вам стужих: слепцы ваша просветих, прокаженныя очистих, мужа суща на одре возставих. Людие мои, что сотворих вам и что Ми воздаете? За манну желчь, за воду оцет, за еже любити Мя, ко кресту Мя пригвоздиша».


003


В этот вечер, до содрогания близко, видел, как взяли Его воины, как судили, бичевали, распинали и как Он прощался с Матерью. «Слава долготерпению Твоему, Господи».


После восьмого Евангелия три лучших певца в нашем городе встали в нарядных синих кафтанах перед Распятием и запели «светилен». «Разбойника благоразумного во единем часе раеви сподобил еси, Господи; и мене Древом крестным просвети и спаси».


С огоньками свечей вышли из церкви в ночь. Навстречу тоже огни — идут из других церквей. Под ногами хрустит лёд, гудит особенный предпасхальный ветер, все церкви трезвонят, с реки доносится ледяной треск, и на чёрном небе, таком просторном и Божественно мощном, много звёзд.


— Может быть, и там... кончили читать двенадцать Евангелий и все святые несут четверговые свечи в небесные свои горенки?


1934


© Никифоров-Волгин В.А. «Заутреня святителей»

Опубликована: 28.04.2016
Просмотров 1773


Оценка(3)
Оценить статью:  

Комментарии

Гости не могут добавлять комментарии, войдите или зарегистрируйтесь.