Один из самых главных, ответственных периодов народного земледельческого календаря падает на седьмую неделю после Пасхи. Неделя эта носит название «семиковой», «русальной», «зелёной», «гряной», особо отмечены три её дня: Семик, приходящийся на четверг; Родительская суббота; Троица — воскресенье, 50-й день после Пасхи.

Семик — седьмой четверг после Пасхи считался очень большим праздником, он открывал сложный комплекс обрядов, знаменующих прощание с весной и встречу лета, прославляющих зеленеющую землю с центральным персонажем — берёзкой.

Селения на этот небольшой отрезок времени буквально преображались: дома и улицы украшаются срезанными берёзками, ветками, цветами. На Троицу прихожане являются на обедню в церковь с букетами полевых цветов, а пол в храме устилается свежей травой.

Те, кто придерживался старинных обычаев, утром посещали кладбища, где и встречали Семик. Веселье начиналось после обеда. Молодёжные гулянья, игры, хороводы происходили или в лесу, вокруг берёзки, или в деревне, куда с песнями вносили срубленное и украшенное деревце.

По традиции в Смоленской губернии в Семик шли с берёзкой под песню:

Ой, где девки шли, там и рожь густа,
Ой, где вдовы шли, там трава росла,
Что трава росла высока, зелена;
Где молодушки шли, там цветы цветут,
Ну цветут цветы по всей улице,
По всей улице да по бережку,
Что по бережку под кусточками.

Во владимирских деревнях «накануне Семика девушки рубят берёзку, украшают её лентами, а в самый семик они вместе с парнями, которые несут берёзку, ходят с нею по полю, распевают песни и потом бросают её в рожь».

Берёза моя, берёзонька!
Берёза моя белая,
Берёза моя кудрявая!
Стоишь ты, берёзонька,
Осередь долинушки.
На тебе, берёзонька,
Трава шёлковая.
Близ тебя, берёзонька
Красны девушки,
Красны девушки
Семик поют,
Под тобою, берёзонька,
Красны девушки,
Красны девушки
Венок плетут.

«В Саратовской губ. для празднования Семика избирался особый дом, куда приносили разных припасов для пира, не забывая солода и хмеля; варится брага, затирается, заквашиваемая и сливаемая при пении весёлых песен. 

В самый же Семик, в полдень, начинается торжество. Посреди двора воткнуто срубленное с ветвями и листьями дерево, под которым стоит горшок с водою. Девицы ходят по двору или сидят, а мальчуганы держат в руках заготовленные кушанья, другие — ведро с пивом на палке. 

Более весёлая, бойкая девушка подходит к дереву, опрокидывает горшок с водою, выдёргивает дерево из земли и затягивает песню. С пением:

Ио, ио, Семик-Тройца,
Туча с громом сговаривалась:
Пойдём, гром, погуляем с тобой.
Во ту слободу, в Радышевчину 33,
Ио, ио, Семик-Тройца! —

идут в лес, где происходит пир».

На обширной русской территории троичный обряд с молодым деревом справлялся, разумеется, неодинаково, каждая губерния и даже деревня имела свой набор и последовательность действий, свой обязательный песенный репертуар, при том, что основные элементы обряда сохранялись. 

К числу таких элементов относятся: выбор и украшение дерева, совместная трапеза под ним, завивание венков, кумление, срубание дерева с последующим уничтожением его, хороводные песни и игры под ним, гадание на венках, брошенных в воду.

Как это происходило на самом деле, в конкретных условиях русской деревни прошлого века, покажут приводимые ниже примеры.

В большинстве деревень Дмитровского уезда Московской губернии «в среду перед Троицей девушки отправляются выбирать — «заламывать» берёзки, а на другой день, в Семицкий четверг, или же в субботу, с яичницей и пивом идут завивать выбранные берёзки. 

Каждая приносила с собой глазок яичницы. После того, как все берёзки завиты, яичницы размещались вокруг одной берёзки, а девушки, взявшись за руки, водили хоровод под следующую песню:

Берёзка, берёзка,
Завивайся, кудрявая,
К тебе девки пришли,
Пироги принесли
Со яичницею».

Берёзонька кудрявая,
Кудрявая моложавая,
Под тобою, берёзонька,
Все не мак цветёт,
Под тобою, берёзонька,
Не огонь горит,
На поляне, на лугу
Гнулася берёзонька.
Завивали девушки,
Лентой украшали,
Не мак цветёт —
Красные девушки
В хороводе стоят,
Про тебя, берёзонька,
Все песни поют.
Берёзку прославляли:
«Белая берёзонька,
Ходи с нами гулять,
Пойдём песни играть!»
(Владимирская губ.)

Берёзка девушкам
Приказывала,
Ой лялё-лялё,
Всё приказывала:
«Придите вы, девушки,
Придите вы, красные!
Ой, лялё-лялё,
Придите, красные!
Сама я, берёзынька,
Сама я оденуся,
Ой, лялё-лялё,
Сама оденуся,
Надену плАтьико,
Всё зелёное,
Ой, лялё-лялё,
Всё зелёное,
Усё зелёное,
Всё шелкОвое,
Ой, лялё-лялё,
Всё шелковое!
Ветрик повеет —
Всё шуметь буду,
Ой, лялё-лялё,
Всё шуметь буду,
Девки красные,
Косы русые,
Ой лялё-лялё,
Косы русые,
Несут тебе
Горелку горькую,
Ой лялё-лялё,
Горелку горькую,
Дождичек пройдёт —
Лопотать буду,
Ой, лялё-лялё,
Всё лопотать буду,
Солнце выблеснет —
Зеленеть буду,
Ой, лялё-лялё,
Всё зеленеть буду».
Не радуйся
Ни кленьё-дубьё,
Ой, лялё-лялё,
Ни кленьё-дубьё,
Только радуйся
Да белая берёза,
Ой, лялё-лялё,
Белая берёза,
Белая берёза,
Горькая осина!
Ой, лялё-лялё,
Горькая осина,
Идут к тебе
Девки красные,
Ой, лялё-лялё,
Девки красные,
Горелку горькую,
Скрипку звонкую,
Ой лялё-лялё,
Скрипку звонкую,
Скрипку звонкую,
Яишню смачную!
Ой лялё-лялё,
Яишню смачную,
(Смоленская губ.)

Мы завьём венки
Мы на все святки,
Мы на все святки,
На все празднички,
На все празднички
На Духовые,
На Духовые,
На венковые.
(Смоленская губ.)

Кто не йдёт
Венков завивать,
Положь того
Колодою дубовою,
Детей его
Курчижкою сосновою!
Кто венков не вьёт,
Того матка умрёт!
А кто вить будет,
Того жить будет!
(Смоленская губ.)

В некоторых сёлах и деревнях начала прошлого столетия пекли «для девиц козули, род круглых лепёшек с яйцами в виде венка. С козулями они идут в лес, где с песнями завивают ленточки, бумажки и нитки на берёзе, на коей завязывают ещё ветки венками».

Пойдём, девОчки,
Завивать венОчки!
Завьём веночки,
Завьём зелёные.
Святой дух Троица!
Позволь нам гуляти,
Венки завивати!
Завью я веночек
На круглый годочек,
Кругло наше поле,
Кругло невеличко,
На нём ягод много,
Зрелых и спелых,
Стой, мой веночек,
Всю недельку зелен,
А я, молодешенька,
Увесь год веселешенька!
Ну я, млада, брАла
Ох, в фартушок клАла,
Зрелки на тарелку,
Зеленушки в фартушки.
Зрелки родному батьке,
Зеленушки все свекру,
Чтоб он подавился,
Со мной не бранился.
(Тверская губ.)

В Сибири вершины берёзок пригибали к траве и делали «косы», связывая эти вершины с травой.

Не радуйтесь, дубы,
Не радуйтесь, зелёные,
Не к вам девушки идут.
Не к вам красные,
Не вам пироги несут,
Лепёшки, яичницы,
Ио, ио, семик да троица!
Радуйтесь, берёзы,
Радуйтесь, зелёные,
К вам девушки идут,
К вам пироги несут,
Лепёшки, яичницы,
Ио, ио, семик да троица!

В Семик нижегородская молодёжь «рядит в «девицу» берёзу, а девку или парня — в шутовской наряд барабанщика», все вместе отправляются на луг, идут ряженые — человек и дерево. На лугу становятся в круг и поют плясовую песню про притоптанную травушку.

«Травина ли моя,
Травинушка шёлковая!
Ещё кто же траву притоптал?»
«Притоптали меня,
Травинушку шёлковую,
Да все девушки,
Да все красные,
В зелёном саду гуляючи,
Золотым мячом играючи,
Все себя же утешаючи».

Еще в записях ХVІІІ века говорится о том, что «поселянки, собравшись в рощи, нагибают молодые плакучие берёзки, свивают из них венки и попарно подходят сквозь их целоваться, приговаривая:

Покумимся, кума, покумимся.
Нам с тобою не браниться,
Вечно дружиться».

«Обряд кумления совершался девушками в лесу после завивания берёзок... Ветки берёзок загибаются в круг, так что образуются венки, или венки из берёзок или трав и цветов навешиваются на берёзки. К этим венкам девушки подвязывали свои крестики, затем сквозь венки целовались, менялись крестами и пели песни, содержанием которых является призыв к кумлению. Покумившиеся девушки считаются подругами на всю жизнь или до следующего кумления через год с другой девушкой, или на срок праздника. Кумятся все девушки, присутствующие при обряде».

Кумушка, голубушка,
Серая кукушечка!
Давай с тобой, девица,
Давай покумимся!
Ты мне кумушка,
Я тебе голубушка!
Кумушка, голубушка,
Горюшко размыкаем!
Будешь мне помощница,
Рукам моим пособница!

Во время кумления «девушек-подростков приветствуют обыкновенно так: «Ещё тебе подрасти да побольше расцвести», а девице заневестившейся говорят: «До налетья (следующего года) косу тебе расплесть надвое, чтобы свахи и сваты не выходили из хаты, чтобы не сидеть тебе по подлавочью (т. е. в девушках)», а бабам пожелания высказываются несколько иного характера: «На лето тебе сына родить, на тот год сам-третьей тебе быть». Девушки свои пожелания шепчут друг другу на ухо».

Что ты, белая берёза,
В чистом поле не шумишь?
Что ты, белая хороша,
Со мной дела не решишь?
(Тверская губ.)

В Семик в Саратовской губ. устраивают в лесу пир. «По завиванию венков, после кумовства, выбирают подбрасыванием вверх платков старшую куму, которая и носит это название в продолжение целого дня. Потом возвращаются весёлым хороводом в село с тем, чтобы в Троицын день снова прийти в тот же лес развить свои венки. Каждая пара рассматривает, завял или ещё свеж её венок; по нему судят о своём счастье или несчастье. Кроме того, свивают ещё венки и для своих родных, испытуя и их судьбу».

Пойдём, девки,
В зелёну рощу,
Пойдём, девки!
Совьём, девки.
Себе по веночку,
Совьём, девки!
На мне венок
Не сохнет, не вянет
На мне венок!
По мне дружок
Не тужит, не плачет
По мне дружок!
(Смоленская губ.)

Вью, вью колечко
На батюшка,
Другое колечко
На матушку,
Третье колечко
Сама на себя,
Четвёрто колечко
На своего старика.
(Костромская губ.)

«В Троицын день девушки спрашивают у кукушки, когда она кукует, долго ли ещё быть им в доме отца. Сколько раз прокукует кукушка, столько лет и ждать им замужества».

Местами в Валдайском уезде Новгородской губ. «в день Троицы вяжут небольшие веники, и с ними ходят в сёла к обедне. После одной отправляются на могилы своих родителей, чтобы, как говорят, «попарить родителей».

Посещение на Троицу могил — обычай очень древний. Знаменитый Стоглавый собор 1551 года, осуждая этот языческий праздник, отмечал: «В Троицкую субботу по селам и по погостам сходятся мужи и жены на жальниках и плачутся по гробом с великим причитаньем. И егда начнут играти скоморохи, и гудцы и перегудники, они же, от плача переставше, начнут скакати и плясати и в долони бити и песни сатанинские пети...»

Итак, Троицкая суббота, как правило, посвящалась умершим. Воскресенье же вновь проводили в лесу, вокруг берёзки. «После обедни девушки меняют свой наряд на лучшие платья, на голову надевают свежие берёзовые венки, переплетённые цветами, и в таком уборе идут в лес развивать берёзку. 

Пришедши туда, они становятся в кружок около завитой берёзки, и кто-нибудь из них срубает её и устанавливает посреди кружка. Тут все девушки подходят к берёзе и начинают её украшать лентами и цветами. Далее открывается триумфальное шествие девушек попарно; а впереди всех одна из них несёт берёзку, и таким образом обносят её кругом всей деревни. Пришедши в которую-нибудь из улиц, они втыкают берёзку в землю и начинают водить вокруг неё хороводы, тут присоединяются к ним парни, и все хором поют». 

К вечеру снимают с деревца ленты и отламывают по прутику, вырывают его из земли и «тащат уже к речке, как преступника, топить, несут по улице целой толпой, кто за какой сучок ухватится и, пришедши на берег, бросают её в воду с криком: «Тони, Семик, топи сердитых мужей!», и несчастная березка <...> плывёт туда, куда понесёт её течение воды» (Владимирская губ.).

Уж ты радуйся,
Дубник-клённик,
Не радуйся,
Белая берёза!
Мы идем тебя
Развивати, —
Со куличиками
Со сдобными,
Со яиченкой
Со жареной.
(Владимирская губ.)

Да уж вы милые девушки мои,
Да вы подруженьки мои!
Да вы зачем меня да раздеваете?
Да чем же, чем же вам да разглянулася?
Да я кудрявая, да я нарядная была,
А теперь, берёзынька, да оголённая стою.
Все наряды мои да подаренные,
Все листочки мои, да все свернулися!
Вы подруженьки мои, да отнесите вы меня,
Киньте-бросьте вы меня да в речку быструю,
И поплачьте надо мной да над берёзынькой!
(Пермская губ.)

Своеобразным ответом на вопросы этой песни-причитания служит смоленская троичная песня:

Мы у поле были,
Венки развили,
Венки развили,
И жито глядели.
«Зароди, Боже,
Жито густое,
Жито густое,
Колосистое,
Колосистое,
Ядристое!»
А святой Илья
По межам ходит,
По межам ходит
Да житушко родит, —
Тое житушко
На пивушко,
Дочек отдавать,
Сынов женить,
Сынов женить
И пиво варить!

Наряженная, опетая, накормленная, прославляемая в течение нескольких дней, берёзка должна была отдать всю свою силу начинающему зеленеть полю, способствовать урожаю и соответственно — благополучию людей.

В Московской губ. ветки от троицкой берёзки не выбрасываются, «а втыкаются над воротами во дворе для охраны скота или кладутся в сусек для охраны от мышей. Для этого же они впоследствии кладутся под снопы хлеба, под сено и в картофельные ямы».

Не менее важное и увлекательное действо Семиковой, Троицкой недели — гадание по венкам.

В воронежских селах в Троицын день «вьют венки с известными песнями и потом эти венки бросают в воду. Чей венок пристанет к берегу, та останется в девках, чей уплывёт, та выйдет замуж, чей потонет, та умрёт».

Одно и то же «поведение» венков в разных местах понималось по-разному. Так, потонувший венок мог означать смерть, измену или конец любви, а также противоположное — свидетельствовать о том, что милый помнит и тоскует.

Пойду на Дунай на реку,
Стану на крутом берегу,
Брошу венок на воду.
Отойду подале, погляжу:
Тонет ли, не тонет ли
Венок мой на воде?
Мой веночек потонул,
Меня милый вспомянул:
«О свет, моя ласковая!
О свет, моя приветливая!»
Кумушки, голубушки!
Пойдёте вы в венки,
Возьмите и меня!
Сорвёте вы по цветику,
Сорвите и мне.
Совьёте вы по веночку,
Совейте и мне.
Пойдёте вы на Дунай-речку,
Возьмите и меня.
Покидайте на Дунай веночки,
Киньте и мой.
Все венки поверх воды,
А мой потонул.
Усе дружки с Москвы пришли,
А мойго й нет.
(Смоленская губ.)

© И.П.Калинский «Церковно-народный месяцеслов»